жажда самолета.
первый раз — в 4 года. я помню дорогу, помню поворот. аэропорт в первый раз. мы подъехали. и я увидел самолет. наверно, это было удивление. до сих пор перед глазами самолет с красным хвостом. огромный. и взлетает вертикально. был шум. я знал, что полетим, но как-то даже не думал об этом. посмотрим и домой.
летели в хабаровск. сахалинские авиатрассы. боинг-737. сидели на втором этаже аэровокзала, за окном — ночь. задержка. уехал папа.
мы пошли в спецдосмотр. все для меня было необычно. я помню белые стены, белый интроскоп и вопрос «а куда сумочки ставить?». мы сидели среди огромного количества людей. потом вышла женщина и открыла дверь. в автобусе ехали, как мне казалось, очень долго. поднялись по трапу, вылезшему из самолета. я сидел справа у окна. у крыла. ночь. чудесно... я даже сказал: «мам, смотри, месяц внизу!»
дорога обратно. до аэропорта добирались троллейбусом. здание хабаровского аэровокзала показалось мне огромным и самым шикарным из тех, что я когда-либо видел. когда приземлились, хотел забрать инструкцию из самолета. мама спросила, добрая стюардесса улыбнулась и разрешила. это было счастье
в 5 лет у бабушки нашел ту самую инструкцию. я изучал ее. всматривался в лица рисованных людей, терпящих бедствие. «бабушка, а зачем этот дяденька режет гаечным ключок веревку, которым плот привязан к самолету?»
в 6 лет переосмыслил. в гостях у знакомых слушал про перелет. тоже сат, тоже хабаровск. пили банановый сок.
потом, полазив в документах, нашел папин билет до хабаровска. переломный момент. я рассматривал его, как он заполнен. потом через копирку делал новые бланки. а потом билет, втайне взятый из документов, был постиран вместе с джинсами. я порвал его и выкинул. зеленая обложка, выписан от руки. торжество идиотизма. я о нем так думал
в 9 снова полет. дальавиа. помню тот спецдосмотр, еще когда аэропорт до ремонта. первый раз в жизни зажмурил глаза, проходя через рамку металлодетектора. специально взятые ключи не прозвенели. новый самолет — ил-62м. никогда так не боялся лететь. лайнер просто очень старый. сиденья обернуты покрывалами, а в полете очень шумело. я заткнул уши и боялся слышать этот гул. а обратно... черный бублик в руках у работника. которым он контактно досматривал пассажиров. я потом в красках рассказывал об этом
жуткий фанатизм. полгода каждый день минимум полчаса говорил о самолетах. вспоминал детали
в 12 снова. красэйр. южно-сахалинск—красноярск—санкт-петербург и обратно. масса нового. туда, к сожалению, на ту-154. жуткие перелеты. из красноярска температура в салоне выше 35-ти. помню, что люди раздевались. затяжная посадка. адски болели уши. а в квартире случилось ожиданное, но неприятное последствие такого долгого для меня перелета. обратная перистальтика здравствуй
и обратно. слишком много нового. новый самолет. ту-204. повод для поклонения. его винглеты. и как взлетали в грозу. в красноярске нас обрадовали: дополнительная посадка в хабаровске. я устроил импровизированную истерику. в транзитной зоне красноярского аэропорта постепенно становилось многолюдно. мы с мамой стояли на балконе, смотрели в ночь и ели принглз
хабаровск как перевалочный пункт не заслуживает отдельного внимания. маленькое помещение. решетки, жарко, нет туалета, нет магазина
потом был слет молодых литераторов сахалина. меня не похвалили. я был настолько на пафосе, что думал, что только полет сможет вывести меня из депрессии
15 лет. после мечт о полете. свершилось. не верил-не верил. туда боинг-737. не памятно. обратно: полеты — не всегда идеально. сахалинские авиатрассы. да, ан-24. ни за что больше
16 лет. господи. страх какой, а. когда подъезжали на автобусе к б-737, была как паника. ужасно. самолет старый и в тонах дешевой зубной пасты. прилет замечательный.
а назад все было как в сказке. пчм — не знаю. просто вот так. от нашего крыла тянулся белый турбулентный след.